В Киото солнце, совершенно летнее тепло и запах цветущего османтуса на всех перекрёстках - абрикосово-сладкий, нежный, головокружительный. Теперь я знаю, какой запах будет для меня навсегда ассоциироваться с Японией.
Что это за запах? Понятно, что это запах какого-то цветка. Хризантема? Нет, пожалуй, не хризантема. В нем больше сладости, чем в аромате хризантем. Чудесный, ароматный запах. Запах, сводящий с ума.
Словно по зову этого аромата, Хиромаса пошел через сад. Шагая по траве, он обогнул угол дома. Солнце к тому времени уже зашло за край горы. Вечерний сумрак постепенно наползал из тени дома и тени ограды и распространялся в воздухе.
А в Москве - первый снег. После суток переезда-перелёта-разбора проспала пятнадцать часов, как убитая, - и словно в другом мире проснулась. Где белые деревья, и жёлтая под снегом листва, и на светофоре надо оглядываться в другую сторону.
Потребуется ещё время, чтобы упорядочить в голове все впечатления. Разложить по порядку обрывки записанного, фотографии, воспоминания - пока они ещё свежи, пока не потеряли свой запах, как ветка османтуса, которую я привезла между страниц паломнической книжки.
Две недели. Слишком много, чтобы высказать это словами; слишком мало, чтобы насытить глаза и сердце. Я уже хочу обратно - и в то же время понимаю, что получила ровно столько Японии, сколько могла ухватить одним глотком, чтобы не захлебнуться. Чтобы пережитое не смялось, не потеряло форму под грузом новых и новых впечатлений.
Жадность - грех. Но куда же от неё деться?